В 41 году нашей эры Сенека был изгнан из Рима. Он был на пике своей сенаторской карьеры, но столкнулся с сфабрикованными обвинениями мелочного императора, который отправил его на полупустынный остров. Сенека только-только оправился от потери маленького ребенка… он оставил в столице скорбящую мать. Но что он мог поделать?
Ничего. Всё, что он мог сделать, это попытаться выжить и вынести это, чтобы выпавшее на его долю не сломало его.
В 1895 году Оскара Уайльда постигла схожая участь. Его имя позорили, а его самого — преследовали. Он был унижен и растоптан за преступление, которое не являлось преступлением. Но что он мог сделать? Как он писал в своей прекрасной исповеди “Из Глубины”:
“Законы, по которым я осужден, — законы ложные и несправедливые, а система, карающая меня страданиями, — ложная и несправедливая система. Но мне необходимо как-то поверить в то, что и закон и наказание — разумны и справедливы… Мне необходимо сделать так, чтобы все, что со мной произошло, обратилось для меня в добро. Дощатые нары, тошнотворное пойло, жесткие канаты, из которых щиплешь паклю, пока кончики пальцев не онемеют от боли, физическую работу, которой начинается и кончается каждый день, грубые окрики, которые здесь в обычае, чудовищный наряд, превращающий страдальца в шута, молчанье, одиночество, стыд — все это вместе и по отдельности мне нужно претворить в духовный опыт.”
Наши обстоятельства могут быть нечестными, несправедливыми, неожиданными. Однако… Это не освобождает нас от необходимости разобраться, как ориентироваться в них, как правильно их использовать. Сенека не мог отменить факт своего изгнания… но он мог изменить его. То же самое относится и к нам.
Что бы ни преподнесла нам жизнь или судьба, мы должны все исправить на свой лад, обратить себе во благо. Мы должны создать из этого новую справедливость, прогресс и добро. Пусть это несправедливо, но это наша судьба. И мы можем превратить это несчастье в лучшее будущее.
Это единственный путь вперед.